О мошенничестве, бизнесе и органах

Погоны как средство разрешения конфликтов​

Как адвокат по экономическим уголовным делам (прежде всего по делам о мошенничестве) в Санкт-Петербурге я мог бы, пожалуй, согласиться с тем, что коррупция, бизнес, криминал в нашей стране это близнецы-братья. И будь ты семи пядей во лбу – иногда сразу не разберешь что есть что. Взаимодействуя в разных, порой совершенно фантастических конфигурациях, эти близнецы и формируют ту мутноватую общественно-деловую среду и то неправовое пространство, где от обычного предпринимателя часто требуется не столько умение честно зарабатывать деньги, сколько умение выживать. Будешь слишком честным – разорят, заворуешься – посадят. Следователь, суд, адвокат, уголовные дела — все это будет частью твоей жизни и твоей работы. И, конечно, самое печальное – это когда уголовное право и погоны становятся инструментом для разрешения деловых конфликтов.

Конечно, важно, что прежний президент страны озаботился в свое время декриминализацией кое-каких составов экономических преступлений и смягчением мер пресечения для фигурантов таких дел. Но и особо радоваться причин никаких нет. Дело в том (и адвокаты по экономическим преступлениям в Санкт-Петербурге хорошо это знают), что предприниматели страдают не столько по линии главы 22 Уголовного кодекса РФ «Преступления в сфере экономической деятельности», сколько от произвольного применения органами МВД всего лишь одной, но чрезвычайно популярной статьи из другой главы – о преступлениях против собственности – статьи 159 УК РФ (мошенничество). К ней добавилась сейчас ст. 159.4 УК, которая в этом смысле, похоже, будет бить все рекорды. Статья «Мошенничество» УК РФ способна мгновенно превратить солидного предпринимателя в обычного жулика. И его офис со всем штатом в Санкт-Петербурге будет уже не офис, а группа лиц, объединенная предварительным сговором и единым преступным умыслом. Глава 22 УК РФ для наших следователей слишком сложна и малоподъемна, а вот мошенничество – это просто и надежно: похоже не на статью из УК, а на механизм АК. Бьет наповал.

А что же Верховный Суд?

Верховный Суд РФ в своих разъяснениях даже не пытается сформулировать критерии предпринимательского риска. Разграничение предпринимательского риска, с одной стороны, и обмана и злоупотребления доверием – с другой, отдается на усмотрение следователя, и оно становится основным пунктом в процессуальной борьбе следователя и адвоката по мошенничеству (ст. 159 УК РФ). Чрезвычайно важно в связи с этим не совершать юридических и тактических ошибок тогда, когда уголовное дело еще не возбуждено, но материалы уже в проверке. И уже на этой стадии нужен хороший адвокат по уголовным делам.

Органы ФСБ РФ и арбитражный суд

Но не только уголовные дела о мошенничестве могут разорить бизнес. На память приходит поучительный случай с одним известным банком, назовем его «Р». Сейчас у банка другая жизнь, другие хозяева, и все хорошо, но не открою никакой адвокатской тайны, если скажу, что в прошлой своей жизни банк совершил ряд весьма дорогостоящих ошибок. Эти ошибки, несмотря на всю серьезность усилий, не выправили бы и самые лучшие адвокаты Санкт-Петербурге по уголовным делам — над судьбой банка к тому времени уже фатально нависла тень спецслужбы (какой — здесь значения не имеет).

О проблемах из жизни «Р» много писала пресса, и из этой прессы можно было узнать, что налоговая служба предъявила банку требования о взыскании 2 млрд. руб. неуплаченных налогов, штрафов и пени, после чего должностные лица ФНС и ЦБ попытались получить от банка взятку в размере $5,3 млн. (!), были эффектно схвачены на месте преступления, а потом и осуждены по уголовному делу. Только наивные люди могли думать, что после таких финансовых приключений все дальнейшие процессы в банке (и параллельно — в ФНС и арбитражном суде) протекали без плотной негласной опеки со стороны органов ФСБ. Короче говоря, на наших глазах разворачивалась живописная картина реализации дела оперативного учета.

А начиналось все с того, что банк (заметим, наряду с некоторыми другими банками) для извлечения дополнительной прибыли воспользовался пробелом в законодательстве о драгметаллах. Не запрещено! Но сделал он этот ход юридически недостаточно элегантно, и к тому же избрал потом ошибочную тактику защиты от претензий ФНС. И к моменту, когда адвокат принял дело, уже, что называется, было поздно пить боржоми.

Тем не менее, в арбитражный суд мы вышли с такой правовой позицией, которая для налоговой инспекции не оставляла никаких шансов. При одном маленьком условии – беспристрастности суда. И что, вы думаете, арбитражный суд стал внимательно рассматривать и как-то процессуально оценивать нашу позицию? Вы уже догадались – конечно, нет. Он действовал уже не как суд, а как бульдозер: нервно спихнул нашу позицию в какую-то дурно пахнущую яму (даже не юридическую), вот и все. Было реальное ощущение, что под мантиями скрывались погоны со звездами. В результате проведенной спецоперации 2 млрд руб. были таки изъяты в пользу бюджета. Кое-кто был заслуженно поощрен и получил продвижение по службе. Но у кого есть глаза, тот может видеть, насколько постановления арбитражных инстанций по этому делу противоречат устоявшейся арбитражной практике.

Мораль сей басни такова – пока, к сожалению, деньги и власть важнее правовых ценностей, поэтому не надейтесь на правосудие, и не ждите, когда проблемы приобретут сильно запущенный вид. И тем более – не попадайте понапрасну в поле зрения органов ФСБ.