Обзор надзорной практики за первое полугодие 2009 года

ОБЗОР НАДЗОРНОЙ ПРАКТИКИ
Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
за первое полугодие 2009 года

(Постановление Президиума ВС РФ от 25.11.2009 года)

Уголовная ответственность предусмотрена за приготовление только к тяжкому или особо тяжкому преступлениям.

По приговору Асиновского районного суда Томской области О. осуждена по ч.3 ст.30, п. «б» ч.2 ст.2281, ч.1 ст.30, ч.1 ст.234 УК РФ.

Отменив состоявшиеся в отношении О. судебные решения в части ее осуждения по ч.1 ст.30, ч.1 ст.234 УК РФ и прекратив уголовное дело, Судебная коллегия в своем определении указала, что в соответствии с правилами, установленными ч.2 ст.30 УК РФ, уголовная ответственность может наступать за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям.

Преступление, предусмотренное ч.1 ст.234 УК РФ, в соответствии с положениями, предусмотренными ч.3 ст.15 УК РФ, отнесено законодателем к преступлению средней тяжести.

Таким образом, суд, квалифицируя действия осужденной О. по ч.1 ст.30, ч.1 ст.234 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту ядовитых веществ и назначая ей уголовное наказание, допустил необоснованное осуждение О. за действия, которые в соответствии с законом преступлением не являются.

По смыслу закона суд не может квалифицировать содеянное как покушение на преступление, если органами предварительного расследования то же деяние оценено как приготовление к менее тяжкому преступлению, поскольку таким образом ухудшается положение подсудимого.

Органами предварительного следствия действия С. были квалифицированы по ч.1 ст.30, п.«б» ч.2 ст.2281 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере.

Согласно приговору Индустриального районного суда г. Хабаровска С. осужден по ч.3 ст.30, п.«г» ч.3 ст.2281 УК РФ за покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере.

Судами кассационной и надзорной инстанций приговор оставлен без изменения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в своем определении указала на следующее.

В соответствии со ст.66 УК РФ приготовление к преступлению наказывается менее строго, чем покушение на преступление, так как срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступление, тогда как срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей указанного срока.

Две стадии неоконченного преступления различаются как по фактической стороне, так и по тяжести содеянного, что и обусловливает различие в назначении наказания за приготовление к преступлению и покушение на преступление.

В соответствии с ч.1 ст.30 УК РФ приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Согласно ч.3 ст.30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Согласно ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Обвинение в покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере по ч.3 ст.30, п.«г» ч.3 ст.2281 УК РФ С. органами предварительного следствия не предъявлялось, однако он осужден именно по этой статье уголовного закона.

Для решения вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.1741УК РФ, необходимо установить, что лицо совершило финансовые операции и другие сделки с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению ими.

Судебная коллегия по уголовным делам отменила приговор Ишимбайского городского суда Республики Башкортостан, по которому З. был осужден по ч.1 ст.1741УК РФ, определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан и постановление президиума того же суда, производство по делу прекратила на основании п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления и в определении указала следующее.

Судом установлено, что З. незаконно сбыл в крупном размере наркотическое средство — героин Б. и Я., участвовавшим в качестве покупателей в проведении сотрудниками милиции проверочных закупок. Часть денег — 3500 рублей, полученных от продажи наркотиков, в целях погашения имевшегося долгового обязательства З. передал своему знакомому А.

Эти действия З. квалифицированы судом по ч.1 ст.1741 УК РФ.

Между тем согласно ст. 3 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» под легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, понимается придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления, то есть совершение действий с доходами, полученными от незаконной деятельности, таким образом, чтобы источники этих доходов казались законными, а равно действий, направленных на сокрытие незаконного происхождения таких доходов.

По смыслу закона, для решения вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.1741УК РФ, необходимо установить, что лицо совершило финансовые операции и другие сделки с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению ими. По настоящему делу действия З. были направлены на погашение долгового обязательства, он не имел цели придать правомерный вид владению деньгами, полученными в результате совершения преступления.

В ст.201 УК РФ установлена ответственность за использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, таких полномочий, которые имеют распорядительный характер, то есть связаны с правом совершать по службе юридически значимые действия, способные порождать, изменять или прекращать правовые отношения.

По приговору Новотроицкого городского суда Оренбургской области К. осуждена по ч.2 ст.201 УК РФ к 2 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год. На основании п. 5 постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 19 апреля 2006 г. «Об объявлении амнистии в связи со 100-летием учреждения Государственной Думы в России» К. освобождена от назначенного ей наказания. Кассационным определением и постановлением президиума Оренбургского областного суда приговор оставлен без изменения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила все состоявшиеся в отношении осужденной судебные решения, передала дело на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции и в определении указала на следующее.

К. осуждена за использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации в целях извлечения выгоды для себя, что повлекло наступление тяжких последствий.

Согласно приговору К. признана виновной в том, что она, являясь советником генерального директора ОАО «Нико-Банк», допустила злоупотребление своими полномочиями, совершив незаконные действия по выдаче клиенту банка Ж. кредита в сумме 3 000 000 рублей, зная, что он не имел законных прав на его получение и намерения его погасить.

Судебная коллегия отметила в своем определении, что приговор суда не содержит достаточных доказательств, которые убедительно подтверждали бы вывод о доказанности совершения К. преступления, предусмотренного ч.2 ст.201 УК РФ, при изложенных в обвинительном заключении обстоятельствах, опровергали бы ее доводы о своей невиновности.

Суд и последующие судебные инстанции, определяя должностное положение К. и ссылаясь на существующий Перечень конкретных должностных обязанностей советника генерального директора ОАО «Нико-Банк», исходили из того, «что при наделении К. общими управленческими функциями по осуществлению общего руководства деятельностью филиалов ОАО «Нико-Банк», сбору информации о клиентах Восточного Оренбуржья, проведению предварительных переговоров с потенциальными клиентами она была вправе давать указания, обязательные для исполнения руководством и сотрудниками банка, в том числе и по вопросам, связанным с предоставлением кредитов.

Однако при исследовании вопросов, связанных с определением конкретных должностных прав и обязанностей осужденной, судами игнорировалось то обстоятельство, что подготовка и выдача клиентам банка кредитов регламентируется специальным порядком с возложением на конкретных сотрудников и специальные структуры банка отдельных персональных и коллективных обязанностей».

Без оценки суда остался довод жалобы К., что в соответствии с перечнем ее должностных обязанностей она не была наделена конкретными полномочиями в сфере кредитно-финансовой политики, на нее не возлагалась обязанность осуществлять проверку финансового положения клиентов, оформлять обязательный залог.

Судебная коллегия отметила, что судом с необходимой полнотой и объективностью не были разрешены вопросы об участии К. в кредитном комитете и ее полномочиях относительно принимаемых этим комитетом решений; о наделении ее полномочиями по распоряжению финансами банка и наделении ее правом подписи бухгалтерских и финансовых документов. Выводы суда о том, что при оформлении Ж. кредита осужденная К. знала, что «он не имел законных прав на его получение и намерения на его погашение», а также то, что она, оказывая Ж. содействие в получении кредита, действовала «из корыстных побуждений, с целью извлечения для себя выгод и преимуществ материального характера», не мотивированы. Из текста приговора неясно, на основании каких именно доказательств суд первой инстанции пришел к таким выводам. Указанные выводы противоречат установленному этим же судом факту осуществления Ж. платежей по процентам предоставленного ему займа.

Умышленное причинение смерти спящему человеку не может квалифицироваться по п.«в» ч.2 ст.105 УК РФ как убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии.

По приговору Верховного Суда Республики Башкортостан С. осужден по п.«в» ч.2 ст.105 УК РФ за совершение убийства М., находящегося в беспомощном состоянии.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приговор изменила и указала в определении, что, квалифицируя действия осужденного по п.«в» ч.2 ст.105 УК РФ, суд исходил из того, что во время совершения преступления потерпевший находился в беспомощном состоянии, то есть спал.

Между тем по п.«в» ч.2 ст.105 УК РФ как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, следует квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

Таким образом, поскольку сон является жизненно необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека и не может расцениваться как беспомощное состояние в том понимании, которое содержится в диспозиции п.«в» ч.2 ст.105 УК РФ, действия С. подлежат переквалификации на ч.1 ст.105 УК РФ как убийство, совершенное на почве личных неприязненных отношений.

Квалификация убийства по п.«з» ч.2 ст.105 УК РФ как «сопряженного с разбоем» исключает дополнительную оценку по признаку «из корыстных побуждений».

Убийство определенного лица с целью скрыть другое преступление (п.«к» ч.2 ст.105 УК РФ)исключает возможность квалификации этого же убийства по какому-либо другому пункту ч.2 ст.105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства.

По приговору Верховного Суда Республики Хакасия К. осужден по ч.3 ст.30, пп. «з», «к» ч.2 ст.105 УК РФ.

Действия К., направленные на убийство потерпевшей, суд квалифицировал по трем квалифицирующим признакам: «сопряженное с разбоем», «из корыстных побуждений» и «с целью скрыть другое преступление». Между тем совершение убийства, сопряженного с разбоем, само по себе предусматривает корыстный мотив, и дополнительной квалификации по признаку «из корыстных побуждений» не требуется.

Кроме того, по смыслу действующего законодательства, квалификация по п.«к» ч.2 ст.105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч.2 ст.105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства.

С учетом изложенного Судебная коллегия исключила из состоявшихся судебных решений в отношении К. осуждение его по квалифицирующим признакам убийства «из корыстных побуждений» и «с целью скрыть другое преступление».